Судя по опросам, виртуально бродить по зоне отчуждения хотят не столько украинцы, сколько россияне и американцы. Игрой увлеклись даже станционные служители. Фанат игры - начальник отдела ядерной безопасности Чернобыльской станции Александр Новиков. Его тезка сталкер Наумов тоже готов бродить по компьютерной зоне - говорит, на настоящую похожа: "Мир забыл о Чернобыле, теперь вспомнит играючи". Это путешествие в опасные места - без вреда для психики и жизни.

Рекламные ролики, предварявшие выпуск игры, спровоцировали в Чернобыле туристический бум. Экстремалы едут в зону даже из Австралии. Хотят своими ногами, не курсорами пройти по атомному заповеднику. Туристический "монополист" - государственное агентство "Чернобыльинтеринформ", подчиненное МЧС Украины. Туры по Чернобылю продают и крупные украинские туристические компании, правда, удваивая стоимость. "Бродилка" реальная дороже виртуальной. Ее цена измеряется не только деньгами.

Турист, чтобы попасть в Чернобыль, должен написать заявление: прошу пустить, с условиями оплаты ознакомлен. Если признают не шпионом и не малолетним (до 18 въезд в зону запрещен), поставят на заявлении "добро", то транспорт до Чернобыля и внутри - около $ 7 в час. До зоны - около двух часов езды, сама она - 60 километров в диаметре. Прямых дорог нет, все они - семь загибов на версту - минуют радиационные пятна, где больше 1000 микрорентген в час. Такие "мелочи", как 200 микрорентген, дороги пересекают - 10-кратное превышение нормы в зоне несущественно.

Я, видевшая зону со сталкером, иду официально - как турист. Добрые люди в агентстве предупреждают: лучше назваться украинской гражданкой - тогда гостиница в зоне будет стоить не 50 долларов, а 8. Вся поездка обойдется долларов в 140. Встретившийся мне японец-художник восхищался дешевизной и фотографировался у каждого чернобыльского "опасного дерева". Украинские туристы в зону забредают редко. Обычно это неизвестные писатели, глаголющие об апокалипсисе.
ИГРА. Шлагбаум зоны открылся и захлопнулся за нами. Вход сюда - рубль, выход два. Виртуальные сталкеры за все платят советскими "деревянными" деньгами. Разработчики игры ездили в зону туристами, рассчитывались гривнами. Для них, 25-летних ребят, видевших облака только на заставке Windows, Чернобыль стал личной катастрофой. Олег Яворский, менеджер "Мира игр", рассказывает, что увидел постапокалиптический мир:

- Мы делали видео- и фотосъемку, она вошла в игру. Мы предположили, что в 2012-м в Чернобыле случился новый взрыв (и не беспочвенно - саркофаг разрушенного четвертого энергоблока действительно разрушается, площадь трещин в нем, по разным данным, от 100 до 1200 квадратных метров. - "Известия"). Зона освещается вспышками и молниями (сталкер Наумов их лично видел в 1986-м. - "Известия"). Она разрастается еще на 5 километров, наступает на чистую землю. Экспедиции отправляются в Чернобыль и пропадают (в зоне и правда находили неизвестных людей в форме экологов, они оказались бомжами-скитальцами. - "Известия").

Последователей Наумова в виртуальной зоне - 100 штук. Компьютерные сталкеры организованны, они собираются в кабаках, пьют и торгуют тем, что взяли в зоне.

Кабаков в реальном Чернобыле два. Одинаковые по ассортименту. На полках стоит заветная горилка, но купить ее можно только после 19.00. Зона, пережившая сухой закон и за его время чуть было не спившаяся, пошла на половинчатые меры - трезвая днем, она берет реванш ночью. Сталкеры и станционные служители в кофейнях сидят недолго, а домой бегут быстро - чтобы не шататься. Качающиеся тени на улицах Чернобыля отлавливает милиция. Нетрезвых и курящих выгоняют из зоны - за причинение вреда собственному здоровью.

Реальные чернобыльцы на здоровье не жалуются, за рюмку и за работу держатся, хотя их зарплаты меньше средних киевских - от 100 до 300 долларов. Добровольно из Чернобыля не уезжают - людей победило мистическое притяжение зоны.

Работник "Чернобыльинтеринформа" Юрий Татарчук просит не называть его сталкером: "Я экскурсовод-проводник по кладбищу". Одетый в картинный сталкерский камуфляж, Татарчук ведет меня по разным уровням чернобыльской "игры". Первый - Припять, единственный в мире заброшенный многоэтажный город.

ИГРА. Компьютерщики и фотографы считают эмблемой Припяти лес, выросший на стадионе и взобравшийся на многоэтажки.

По-моему, символ города - детский сандалик, в эвакуационной спешке брошенный в яслях вместе с растоптанными куклами и порванными противогазами. Сандалик 17 лет валяется в углу, его хозяйка выросла и носит шпильки, а он даже не запылился. Как припятское остановившееся время. Безопасной зона станет через 24 тысячи лет.

В Припяти кроме нас с Татарчуком - ни души. Реальные сталкеры появляются здесь редко.

ИГРА. Виртуальные сталкеры забредают в город регулярно. Борются с легендарными "волкособаками", отлавливают двухголовых крыс.

Для реальных чернобыльцев главным зверьем остаются кабаны. Поохотиться в зону приезжают и видные украинские политики. Охотиться положено возле объекта "Чернобыль-2", ранее засекреченного, а сейчас заброшенного. Вся округа - в звериных следах. По местной легенде, распространяемой сталкерами и обыгранной в "Сталкере", "Чернобыль-2" превращает людей в зомби, он воздействовал на персонал АЭС и заставил совершить аварию. "Чернобыль-2" - второй уровень туристической "бродилки". Я прошла его за два часа.

Слывший обычным подразделением связи, где служили полторы тысячи военных, он был объектом особой секретности - одной из трех советских станций раннего предупреждения о ракетном нападении. Раньше сюда было не пробраться ночью без огня ползком. Теперь проржавевшие ворота с циничной табличкой "Всегда на боевом посту" открыты каждому. Юрий Рейхсман, директор, а скорее - хранитель былого величия, показывает мне свои владения. Говорит, когда в 1991-м вышел приказ о снятии антенны с дежурства, изъяли 300 килограммов драгоценных металлов, а провода оставили. Их пытались украсть мародеры. От них-то Рейхсман объект и охраняет. Говорит, даже перегоревшие лампочки-указатели для самолетов на антенне некому сменить. "Раньше на 140-метровую высоту лазили добровольцы - за литр спирта. Теперь спирт не выдают".

Зомби и обещанные миражи возле антенны не обнаружились. Наличествовал ржавый металл 140-метровой длины. Прикасаться к нему страшно, из зоны вывезти - невозможно.

Чудо военной техники неприменимо в сталкерском деле. Заезжие люди в белых воротничках хотели превратить антенну в форпост мобильной связи, но она не сдалась, осталась уныло дрожать на ветру. С первой ее ступени отчетливо виден саркофаг разрушенного энергоблока.

Он - третий и главный уровень "бродилки". Из чистого "офисного" здания АЭС в саркофаг отчаянные туристы попадают через "золотой коридор". Цена жизни - радиационное пятно, в которое ты можешь попасть или сумеешь не попасть. Здесь нужен "взрослый" сталкерский опыт. Скользкая лестница крадется по отвесной стене саркофага, темно-серой, с неплотно состыкованными листами.

ИГРА. Легко справляется с ее решением разве что компьютерный сталкер с тремя автоматами наперевес.

У подножия саркофага - демонстрационный зал для туристов. Из окон виден разрушенный энергоблок, но фотографировать нельзя. "После 11 сентября у нас повышенные меры безопасности", - сообщает дама-экскурсовод. ИГРА. Сталкер в камуфляже может пробежаться по саркофагу лишь в игре.

"В жизни" сюда ходят люди в белых одеждах - белых ватниках, бахилах, рукавицах, "лепестках" и касках. Шаг в сторону по ржавой крыше дорого обойдется. Возле почерневшей трубы саркофага пятно в 5-6 рентген, вокруг есть "куски" в 15-16. Дозиметр пищит отчаянно. С крыши видны Припять и плывущие в дымке пятый и шестой недостроенные энергоблоки. Они готовы процентов на 80, но не заработают никогда. Сталкеры туда не попадают даже в компьютерных "бродилках". В саркофаг наведывались, но были пойманы. Как уже писали "Известия", трое сталкеров вынесли из саркофага уран и попытались продать его "китайским шпионам". Шпионы оказались представителями украинских спецслужб.

Видимо, в память о тех пойманных сталкерах в чернобыльских домах стали вешать картину "Три богатыря на атомной земле" кисти неизвестного гения. Илья, Алеша и Добрыня всматриваются в чернобыльскую даль, размышляя, чего еще от нее ждать. Кони у богатырей мелкие, имени Пржевальского. Эти лошадки, привезенные экспериментаторами в зону из заповедника Аскания Нова, выжили и даже размножились. Запечатлевшая их "богатырская картина" висит и в хате Андрея Ивановича Пеньковского, поляка, полвека назад приехавшего в эти места. Имение Пеньковского с гордой надписью "Здесь живет хозяин дома" открывает четвертый, "клерикальный" уровень чернобыльской "бродилки".

Пеньковский приветствует меня: "Ище Польска не згинела, доки мы жием". Внучки пишут "на Чернобыль, дедушке" - точно знают, что письма дойдут. Пеньковский с женой Галиной завели в зоне хозяйство, выращивают свиней. Радиации не боятся, боятся сталкеров. "Когда вернулся в зону после аварии, пробирался в свой дом нелегально, как вор, чуть не застрелили. Залез через окно. В доме пусто - все эти сталкеры вынесли. Мне только фотоальбом остался".

Пеньковский бы свечку в костеле поставил, чтобы Бог от его дома сталкеров отвел, да нет в Чернобыле костела. Есть церковь и синагога. Ильинский храм Московского патриархата основали русские старообрядцы, бежавшие от Никоновой реформы. После аварии церковь ограбили. Грешат на бывшего настоятеля отца Василия - "рыжий Васька" якобы исчез вместе с церковным скарбом. Нынешний священник отец Николай в зоне редко бывает - в Киеве живет. Дорога к чернобыльскому храму упирается в замок.

На синагоге замка нет - в ней разграблено все, даже стены ободраны. Эта синагога - одна из двадцати, выстроенных в Чернобыле. Где остальные, ни один сталкер не знает. Зато им известно, где в Чернобыле похоронены святые-цадики - родоначальник чернобыльской ветви хасидизма Нахум Тверский и его сын. Две усыпальницы возле памятника погибшим ликвидаторам аварии. Памятник заброшен, усыпальницы отремонтированы и выкрашены.

Их построили по настоянию израильских паломников. "Приехали с какой-то веткой, ткнули ею в землю: "Могилы здесь". Без картографии и аэрофотосъемки", - рассказывает Татарчук. Ключи от святынь у него в кармане. Двери открываются со ржавым скрипом. Внутри усыпальниц - бетонные кубы, куда хасиды вкладывают записки с просьбами, как в Стену Плача. "Хасиды часто приезжают - в шляпах, кипах, в черной долгополой одежде. Но быстро замерзают и переодеваются в ватники и ушанки".

Выбираясь из Чернобыля, хасиды говорят, что прав был цадик Нахум, в XVIII веке предупредивший: не селитесь здесь - плохое место. Хасиды оставили город. Славян удержали родственные путы. Их "прореживают" законодательно - из 6000 человек, после аварии живших и работавших в зоне, остались 3,5 тысячи. Уменьшение населения списывают и на естественную убыль. Из 1200 самоселов, вернувшихся в Чернобыль после аварии, в живых осталась треть. Зона выдавливает людей. Борясь с ней, самоселы привозят на лето внуков. А сорокасемилетняя станционная работница Лида Савенко родила в Чернобыле девчушку, ее назвали Марией.

Все пять лет Машкиной жизни их пытаются выгнать из зоны - "детям здесь не место". Лиде даже предложили отправить дочку в тур на Кубу. "Я поняла, что это - хитрость, как только выехала из зоны с Машкой в ближнюю поликлинику. Малую назад впускать не хотели, пришлось в машине прятать. А меня с работы уволили, назад не возьмут, пока Машу из Чернобыля не уберу. А нам деться некуда, нас зона кормит".

Высший уровень сталкерского пилотажа - выжить в чернобыльском коммунизме. Здесь все бесплатно и по талонам, не нужно платить за еду, жилье и одежду, если работаешь в зоне. Туристам положено другое питание. Заплатит турист доллар - получит борщ и котлету. Заплатит 5 - съест обед из пяти блюд с пампушками, отбивными и галушками. Продукты, говорят, завезены из чистых земель, но туристы сталкерам не верят. Японцы "едят" оселедцы (украинские "суши") не с палочками, а с дозиметрами. Всё проверяют: звенит - не звенит.

Ни туристы, ни сталкеры не ходят в "рыжий" лес. Первым принявший удар чернобыльской радиации в 10 мегакюри, он обуглился и умер. На его останках поднялись новые деревья. Изогнутые, перекрученные, они умирают стоя. На них ученые изучают мутации, вызываемые облучением. Радиация здесь больше 1000 микрорентген в час.

ИГРА. В "рыжем" лесу компьютерные сталкеры ловят чернобыльских мутантов.

Глава украинской Национальной комиссии по радиационной защите населения Дмитрий Гродзинский уверяет, что мутанты встречаются не только в лесу. Норковый питомник, устроенный в бывшей школьной теплице, пришлось закрыть - из-за подозрения, что мех облысеет вместе с модницами. Рыбное хозяйство, где плодились сомы величиной с вашу покорную слугу (вес 60 кг, рост 170 см), тоже не оправдало надежд. Их не ели ни сталкеры, ни туристы. Зато житомирский профессор Коновалов открыл музей чернобыльских мутантов. В сравнении с этим музеем меркнет питерская кунсткамера. Как говорит его создатель, "две головы хорошо, а без радиации лучше".

ИГРА. В компьютерном "Сталкере" экспонаты музея обрели новую жизнь. Сталкеры сражаются с грозными мутантами. Среди них - призрак Ленина (видно, крепко впился в мозги многотонный Ильич, установленный перед Чернобыльской атомной). Компьютерные сталкеры говорят: самое страшное в Чернобыле - невидимость беды и понимание, что человек - не бог и не создатель чернобыльской игры. "Каждый разгадывает тайну зоны в одиночку и узнает свою правду. Все зависит от того, помогал ты зоне и ее людям или боролся с ней". Чем добрее ты был, тем "честнее" правда, которую ты выяснишь.

ИГРА. Компьютерная "бродилка" "Сталкер" длится 40 часов.

Я прошла маршрут по зоне за трое суток.

Чернобыльские сталкеры и туристы считают, что тайна зоны невыяснима - в этом ее главная правда. За 18 лет на радиации многое наросло - честное и бесчестное. С зоной не соперничают, с ней сотрудничают. Оружие против нее бессильно, значение имеет только характер того, кто в нее вошел. Мародеры - из зоны, сталкеры - остаются. Между ними, реальными и компьютерными, есть лишь одна разница - игру можно перезагрузить, а жизнь возродить - не всегда.